Жанель Джумабекова,

Мне говорила красивая женщина:
«Я не грущу, не ропщу.
Всё, словно в шахматах, строго расчерчено,
и ничего не хочу.
В памяти — отблеск далёкого пламени:
детство, дороги, костры...
Не изменить этих праведных, правильных
правил старинной игры!
Всё же запутанно, всё же стреноженно -
чёрточка в чертеже, -
жду я чего-то светло и встревоженно
и безнадежно уже.
Вырваться, выбраться, взвиться бы птицею
жизнь на себе испытать...
Всё репетиции, всё репетиции,
ну а когда же спектакль?!»
... Что я могла ей ответить на это?
Было в вопросе больше ответа,
чем всё, что знаю пока.
Сузились, словно от яркого света,
два моих тёмных зрачка.

— Какой первый приказ отдают в начале битвы капитаны Альянса?
— Э-э… сдаюсь.
— Именно!
— Ладно, здоровяк. Как называется инцидент, когда турианца убивает жуткий шипастый монстр?
— Дружественный огонь. Брось, этой шутке уже сто лет.
— Классику надо уважать.
— Сколько людей нужно, чтобы включить ретранслятор в спящем режиме?
— 602. Шестьсот, чтобы проголосовать по этому поводу в совете, один, чтобы попросить помощи у азари, и ещё один, чтобы стать советником. Как можно узнать, что у турианца закончились патроны?
— Он тогда берёт запасное оружие — вынимает штырь из задницы. Зачем Альянс нанимает пилотов с хрупкими костями?
— Брось, в турианской армии про меня придумали хохму?
— Честно. Я лично слышал от рядового на Палавене.
— Ладно, так зачем Альянс нанимает пилотов с хрупкими костями?
— Чтобы его солдатам было кого в спарринге побеждать.
— Пфф, вот это надо Джеймсу рассказать. Эй, а что самое сложное в уходе за турианцем, которому в лицо попала ракета?
— Понять, с какой стороны она попала.