Антон Малашин,

— Ну как там, в деревне? По-моему веселей стало, а? Люди как-то веселей смотрят...
— Что Вы! Иной раз прямо не знаешь, куда деваться от этого веселья! Вот так, знаете, просто целая улица как начнёт хохотать — ну спасу нет. Пожарными машинами отливают...
— О как! А отчего же это они?
— А вот, весело... Да я по себе погонюсь: вот бывает, встанешь утром, ещё ничего-ничего, ешо не завтракал, а уже смех берет. Черт-те не знает что такое, вот смешно, и всё. Да удержу ведь нету, никак ведь не остановишься.

Почему Бог сходит на оккупированную врагом территорию инкогнито и основывает своего рода тайное общество, чтобы одолеть дьявола? Почему Он не сходит в силе, чтобы завоевать территорию? Может быть, Он недостаточно силен? Что ж, христиане считают, что Он и сойдет в силе, только мы не знаем когда. Однако мы можем догадываться, почему Он медлит. Он хочет предоставить нам возможность стать на Его сторону добровольно. Я не думаю, что мы с вами отнеслись бы с большим уважением к тому французу, который прождал бы, пока армии союзных держав оккупировали Германию, и только тогда заявил бы, что он на нашей стороне. Бог завоюет этот мир. Но мне интересно знать, понимают ли по-настоящему те люди, которые просят у Бога открытого и прямого вмешательства в дела нашего мира, что произойдет, когда это случится. Ведь это будет конец мира. Когда автор выходит на сцену, это значит, что спектакль окончен. Бог собирается завоевать этот мир; но какая для вас будет польза говорить, что вы на Его стороне, тогда, когда на ваших глазах будет плавиться и исчезать вся материальная Вселенная?