Самат Омаралиев, 17.02

Слово «фаталист» в общепринятом смысле к нему не подходило, и все же за всю жизнь, с самого рождения, он ни разу не мог уверенно сказать: «Это я сам, я и только я так решил». Ему всегда казалось, что это судьба заставляла его принимать те или иные решения. Стоило только подумать: «Как здорово я это решил!» — как через некоторое время приходила мысль, что на самом-то деле всё заранее решила какая-то посторонняя сила, ловко маскировавшаяся под его «собственную волю». Получается самая обыкновенная приманка, нужная для того, чтобы приручить его, сделать послушным. Самостоятельно он принимал решения только по пустякам, которые, если подумать, в общем-то никакого решения не требовали. Он сравнивал себя с номинальным правителем, который, подчиняясь воле регента, прибравшего к рукам реальную власть, лишь прикладывал, когда нужно, государственную печать.