Максим Щербинин, 07.06.2002

Но где премудрость обретается? и где место разума?
Не знает человек цены ее, и она не обретается на земле живых.
Бездна говорит: не во мне она; и море говорит: не у меня.
Не дается она за золото и не приобретается она за вес серебра;
не оценивается она золотом Офирским, ни драгоценным ониксом, ни сапфиром;
не равняется с нею золото и кристалл, и не выменяешь ее на сосуды из чистого золота.
А о кораллах и жемчуге и упоминать нечего, и приобретение премудрости выше рубинов.
Не равняется с нею топаз Ефиопский; чистым золотом не оценивается она.
Откуда же исходит премудрость? и где место разума?
Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена.
Аваддон и смерть говорят: ушами нашими слышали мы слух о ней.
Бог знает путь ее, и Он ведает место ее.
Ибо Он прозирает до концов земли и видит под всем небом.
Когда Он ветру полагал вес и располагал воду по мере,
когда назначал устав дождю и путь для молнии громоносной,
тогда Он видел ее и явил ее, приготовил ее и еще испытал ее
и сказал человеку: вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла — разум.

Я прошу — улыбнись!  
За окном столько света,  
Там деревья, и птицы, и запах дождя...  
И небесная высь  
Так ярка нынче летом,  
И скользит по реке белой птицей ладья.    
Оглянись с высоты:  
Этот сад так прекрасен!  
Видишь? Дети играют у яблонь внизу,  
Собирают цветы  
И хохочут от счастья,  
И мне кажется, смех — замечательный звук.    
Слышишь — птица поет...  
И пусть дождь льется где-то,  
После гроз будет лучше нам солнце светить.  
Леди, сердце мое...  
И в тебе — столько света!  
Как иначе меня ты могла ослепить?