Надя Пташник, 27.01.1978

Рюзаки, даже ради расследования дела Киры я не могу использовать чувства, влюблённой в меня девушки. Прости, но я отказываюсь! Я считаю, что играть человеческими чувствами — самое отвратительное, что может быть на свете!

Возможно ли вообще думать о ком-нибудь в прошедшем времени? Пока мы любим друг друга, мы не позволяем даже самому ничтожному из наших мгновений, самой пустяковой из наших горестей отделиться от нас и остаться в минувшем. Запахи, звуки, оттенки каждого дня, даже мысли, не высказанные вслух, — мы всё удерживали при себе, и всё оставалось живым; мы продолжали наслаждаться и мучиться всем этим в настоящем. Никаких воспоминаний: беспощадная, палящая любовь — ни тени, ни уголка, где укрыться, куда отступить.