Рома Филимонов, 05.08

Кровь ударила ей в голову; все барьеры пали, разрушились, разбились, смылись, забылись. Кровь пульсировала в висках, растекаясь, распространяясь по всему телу, пробуждая первобытные животные страсти. Дорога в призрачном лунном свете казалась сонной артерией, по которой текла серебристая кровь; казалось, сжавшееся в комок будущее, тяжелое, как пчелиные соты, притаилось за скалами у поворота. Мир был словно нераспустившийся бутон лотоса; одно дуновение – и он раскроется.

Читатель никогда не найдёт на страницах вашей книги переходов от вдохновения (когда вам писалось легко) до дисциплины (когда писать было сложно, но вы все равно заставляли себя писать). Он будет поглощён историей, которую вы, несмотря ни на что, дописали.