Ниночка Куракова, 19.09

В черном цилиндре, в наряде старинном,
В город на праздник путник очень спешил.
По горам пробирался и улыбался,
Но камень сорвался в пропасть с горных вершин...

Любовь моя за тридевять земель,
благодарю, прощаю Бога ради
за то, что жить в эпоху перемен
мне повезло в твои глаза не глядя.
На страх и риск, мучительно, с трудом
и так легко, как мне даете ныне,
не меряя себя твоим стыдом,
твоей надеждой и твоей гордыней.
Наверно, так устроила судьба
надменная, заботливая, чтобы
я стал за неимением тебя -
тобой и чем-то большим, чем мы оба.
И точно там, где мне всего больней
тебя, всего смертельней, не хватало -
я рос. Так рвутся из живых корней
над спилом стебельки побегов малых.
И не торгуясь с Богом и судьбой,
согласно или вопреки природе,
так я и заполнял самим собой
зияющую пустоту напротив.
И вот уже не стало пустоты,
а что осталось, мною зарастает.
И я не нахожу, куда здесь — ты.
Но мне тебя так странно не хватает.