Кристина Тадеева, 19.09

У тебя бизнес и дом в Брюсселе.
А у меня, всего-то, картины, акварели,
Да сотен пять стихотворений,
И те — сгорели.

– Я не понимаю, что происходит, – послышался голос Элеонор.
В нем слышалось неподдельное отчаяние.
– Я тоже, – поддакнула я. Только в моём голосе так и сквозила радостная, расхлябанная беспечность.
Гринлайл посмотрела на меня. Как всегда пронзительно и задумчиво.
Что тут думать-то?
Она думала, вероятно, о том, какие слухи поползут по нашей деревне, если упечь меня в больницу для умалишённых.
А я думала о том, как могут чьи-то глаза сверкать столь ярко, и как один взгляд человека может вызывать столько чувств, столько неизведанной раньше нежности и восторга.
Как так получилось, что я влюбилась? Как?