Svetlana Jevdokimova,

... Счастье тем более, может быть, полное, что оно было преступным.

Окна нашего дома выходят на залив Благополучия, стол, за которым я пишу, переходит в море. Зимой лист бумаги сливается с белизной льда за окном, а следы чернил так внезапно впадают в лыжную tropu, что я зачастую не понимаю, сижу ли еще за столом или уже несусь по морю. Зимой ветры лепят снег, каждый день по-новому, занося тропу. А летом вода плещется на краю зеленого полотна и можно часами наблюдать то отлив, то прилив, переменчивый рисунок волн на песке, соли на камнях. Летом можно и погрузиться (взглядом) в морскую бездну не вставая со стула. И быть может, именно здесь, на границе моря и письменного стола — стихии и вещи, легче понять мой замысел: попытку уловить действительность, придать ей форму, запечатлеть в слове.