Ира Ткачева,

— Спокойно, памперс. Пацаны есть пацаны. А бодаться даже полезно, что ж терпел? Врезал бы! Учись защищаться!
— Шестеро на одного?
— А жизнь — не дом отдыха. Считайте, что для него это подготовка. Пустые улицы бывают иногда тёмными и опасными... Верно, поганец?

ᅠ — Как бы мы ни отрицали, но в конечном счёте есть только наши страхи, желания и устремления, невысказанное представление о том, как всё должно быть. Люди словно приходят друг к другу с карточками Брайля в руках: порой выпуклые точки совпадают, и читать мысли другого легко, но зачастую нет синхронности, и тогда возникает путаница, недопонимание и как следствие – раздражение. Тогда, чтобы добиться гармонии в отношениях, остаётся только обсуждать все разногласия, пытаясь найти корень зла.
ᅠ — Звучит слишком просто.
ᅠ — Неужели? Так просто, что ты только сегодня осознал источник своего поведения?
ᅠ Вопрос, прозвучавший как обвинение, застал меня врасплох. Помедлив, я взглянул на Маркуса. Голова его была высоко поднята, но лицо оставалось спокойным. Тилсон чертовски прав: всё было хорошо, пока наши с Анжеликой карточки Брайля совпадали, но как только точки перестали совмещаться, я стремительно отбросил картонку русской – по сути, её сущность, — пометив как неправильную, бракованную.
ᅠ — Если бы я только рискнул задуматься об этом раньше…
ᅠ — Строго говоря, Джеффри, суть сводится не к тому, чтобы вернуть прошлое или избежать последствий собственных поступков, а к тому, чтобы понять природу своего поведения, разгадать истинный импульс действий и обновиться. Годами ты жил верой в собственную правоту, ожидая, что другие будут слушаться тебя, словно и на обычную жизнь умудрился перенести полицейскую иерархию: ты — детектив, а другие просто констебли в твоём подчинении. Теперь, после болезненного прозрения, ты не сможешь и не должен жить по-старому. Чтобы сегодня между тобой и Анжеликой не произошло — это цена твоего духовного откровения.