Марина Сморщок, 29.01

– Видишь детей? – негромко спросила Амрита.
До сих пор я не обращал на это внимания, но теперь увидел: девочки лет семи-восьми стояли, держа на бедрах детей еще меньше. Только сейчас до меня дошло, что это был один из наиболее часто встречавшихся нам за последние пару дней образов: дети, державшие детей. Поскольку лил дождь, они укрылись под навесами, мостками и насквозь промокшими полотнами. Их оборванная одежда была ярких цветов, но даже ослепительный красный или царский голубой не скрывали грязи и изношенности. На худеньких запястьях и лодыжках девочки носили золотые браслеты. Их будущее приданое.
– Здесь очень много детей,– сказал я.
– И почти ни одного ребенка,– произнесла Амрита так тихо, что слова ее прозвучали почти как шепот.
Мне потребовалось лишь несколько секунд, чтобы убедиться в ее правоте. У большинства детей, которых мы видели, детство уже осталось позади. Нянчить младших сестренок и братишек, тяжко трудиться, рано выйти замуж и растить уже свое потомство – вот их непосредственное будущее. Многие из детей, которые сейчас бегали голыми по грязи, не проживут и нескольких последующих лет. Те, кто достигнет нашего возраста, встретят новое столетие среди миллиардного народа, стоящего перед угрозой голода и социального хаоса.