Станислав Любимов,

Камера скользит по потным рожам,
искаженным зудом убивать.
Ею защититься невозможно.
Ею можно лишь снимать, снимать. Это страшно — всё документально:
Люди падают не понарошку.
Перебежка! Выстрел! Моментально!
На рубашке след «кровавой брошкой». Вот один из этих молодцов
Автомат свой начал поднимать.
Камера! Скорее прячь лицо!
Смерть свою ты начала снимать. Камера вздрогнула.
Взгляд застыл. Рванулся в небо.
Вечность тронула
Тех, кто раньше мертвым не был. Но убийцы их уйдут в небытие.
А убитые останутся живыми.
Кадрами кричащими... «немыми».
Жизнью. Продолжением её.

— Андрей, скажи «куннилингус».
— Куннилингус.
— Пацан сказал — пацан сделал!