Анна Чинник, 23.06

Спустя час они с захмелевшим Горынычем уже весело болтали о всевозможных пустяках. При более близком знакомстве трёхглавый ящер оказался очень душевным созданием, любящим выпить, покушать и посплетничать. В последнем у него имелось немалое преимущество, способное вызвать зависть у всех базарных торговок Тиборска — он запросто мог сплетничать с самим собой.

Проглянет луч — и в полудреме тяжкой,
По-старчески тоскуя о тепле,
В углу между собакой и бродяжкой
Как равный я улягусь на земле. Две трети жизни растеряв по свету,
В надежде жить, успел я постареть
И, как игрок последнюю монету,
Кладу на кон оставшуюся треть. Ни я не мил, ни мне ничто не мило;
Моей душе со мной не по пути;
Во мне самом готова мне могила —
И я мертвей умерших во плоти. Едва лишь тень потянется к руинам,
Я припаду к остывшему песку
И, холодом пронизанный змеиным,
Скользну в мою беззвучную тоску.