Юра Новиков, 23.02

К тому же он пах лучше всех машин на свете: смесью запахов дермантина... и человеческого пота, которым лоснилось водителькое сиденье. Для Бёрна Холма это был не просто пот, но благородный глянец, квинтэссенция всех предыдущих владельцев: их души, кармы, всего, что они проглотили на своем веку, и вообще — того, как они жили в целом.

В прежние времена, когда художник хотел изобразить ужас одиночества, он писал пустыню или голые скалы, и среди этого запустения — человека, совсем одного: так одинок пророк Илия в пустыне, и его кормят вороны. Но современный художник, желая изобразить самое отчаянное одиночество, напишет улицу любого нашего большого города в воскресный день.