Гульназ Дулатова,

— Эй, Джейсон! Скучал по мне?... Кто набил, а? Я спрашиваю, кто набил [татау]? Цитра набила, а? Думаешь, ты один из нас? Думаешь, ты как я? У мажора из Калифорнии стояк на экзотику!... А я всажу пулю в череп моей сестры... как твоему брату, Гранту...
— Пошёл ты!
— Ты злишься, Джейсон? Ты злишься... Окей, я понимаю. Ведь без семьи, кто мы, блъ, такие? Знаешь, когда-то ради сестры я мог сделать что угодно. Я убил впервые — ради сестры... но ей этого было мало. Не-не-не-не-не, прошу! Ты-то понимаешь, в чём прикол, а? Наши любимые исподтишка бьют каждый раз! Они говорят мне: «Ваас, кого ты выберешь? Их или нас? Нас или их, блъ?» Как будто мне, блъ, ещё надо выбирать, сука!... Кстати, зажигалка твоя — дерьмо. Ладно, хватит лирики. Это плохо, что Цитра сделала наколку: теперь тебя можно убить, только полностью стерев. Тсс, не плачь. Всё окей... Джейсон... Клянусь богом, мужик, это правда прекрасно, что ты готов умереть за любимую... Оставим голубков наедине.

— Знаешь, я начинала думать, что ты лучшее происшествие в моей жизни, но сейчас я понимаю, что это не так. Я сожалею, что познакомилась с тобой.
— Отлично. Пошли танцевать.