Дмитрий Лукьянов, 08.08

«Ты будешь жить! — она сказала мне. —
Бродить в толпе ряды десятилетий,
О, много уст вопьются в губы эти,
О, многим ты «люблю» шепнёшь во сне!
Замрешь не раз в порыве страсти пьяном…
Но будет всё — лишь тенью, лишь обманом! Ты будешь петь! Придут к твоим стихам
И юноши и девы, и прославят,
И идол твой торжественно поставят
На высоте. Ты будешь верить сам,
Что яркий луч зажег ты над туманом…
Но будет всё — лишь тенью, лишь обманом! Ты будешь ждать! И меж земных богов
Единого искать, тоскуя, бога.
И, наконец, уснёт твоя тревога,
Как буйный ключ среди глухих песков.
Поверишь ты, что стал над Иорданом…
Но будет всё — лишь тенью, лишь обманом!»

Мой ум по-прежнему выстраивает фразы, и мысли пляшут напоказ, но их ход мне так хорошо известен, что они меня больше не тревожат. Они стали словно старыми соседями — докучливыми, с одной стороны, а с другой — почти совсем родными — мистер и миссис Шалтай — Болтай и их три тупых отпрыска, Бла, Бла, Бла. Но их соседство не нарушает мир в моём доме. В нашем квартале хватит места для всех.