Екатерина Перелыгина

— Изабель, Клэри вернулась.
— Класс! Клэри в порядке. Можно расходиться по домам!
— Магнус, подожди. Как Алек? Выкарабкается?
— Помнишь, что я сказал тебе, когда ты привела ко мне испуганную шестилетку?
— Ты не хотел лезть в дела сумеречных охотников.
— Стоило на этом и стоять. Но нет. Я позволил тебе убедить меня. Сколько лет я стирал ей память?
— Двенадцать. Я перед тобой в долгу, дай помогу Алеку.
— Ты уже довольно натворила.
— Я только пыталась...
— Делать то, что делаешь всегда. Манипулировать людьми, чтобы они решили созданные тобой проблемы. А Алек за это расплачивается.
— Неправда.
— Так докажи, что я ошибаюсь!

Это всегда так у большинства людей. Они таятся, скрывают свою боль, но иногда вдруг, в какое-то мгновение, что-то приоткрывается в них, и можно заглянуть тогда внутрь и понять суть прежде, чем дверца опять захлопнется.