Танечка Чехонина, 07.02.1999

Женщины — как дети, чуть что — сразу в слёзы и к маме.
Женщина — как Пётр Первый, хочет жить в столице, заставляет брить бороду и мечтает поехать в Европу.
Женщина — как ипотека, на 30 лет и по 10 тысяч в месяц.
Женщина — как инспектор ГИБДД: херни наговорит, деньги отберёт, настроение испортит, а ты ещё и виноват.
Женщина — как Фёдор Конюхов, хер знает где её носит и кто её спонсирует.
Женщина — как посольство, может и не разрешить с друзьями в Тайланд ехать.
Женщина — как шахматы, чуть не в ту сторону шаг, сразу мат.
Женщина — как фильмы ужасов, мне лично больше нравятся чужие.
Женщина в торговом центре — как маршрутка, пока не крикнешь — не остановится.
Женщина — как театр, сегодня комедия, завтра трагедия, а послезавтра гастроли в другом городе.
Женщина — как любимый свитер, ты его конечно очень любишь, но на фига он тебе в Турции нужен?
Женщина — как преподаватель на экзамене, вроде готовился всё правильно рассказал, а она тебя хоп и на какой то мелочи подловила.
Женщина — как чай, кто-то любит покрепче, кто не очень, а кто-то с другом один пакетик на двоих заваривает.
Женщина — как футболист, лежит стонет а ты думаешь «симулирует или нет?»)

Такой уж был человек! Позволить обидеть себя он никак не мог согласиться, а тем более дозволить себя затереть, как ветошку, и, наконец, дозволить это совсем развращенному человеку. Не спорим, впрочем, не спорим. Может быть, если б кто захотел, если б уж кому, например, вот так непременно захотелось обратить в ветошку господина Голядкина, то и обратил бы, обратил бы без сопротивления и безнаказанно (господин Голядкин сам в иной раз это чувствовал), и вышла бы ветошка, а не Голядкин, — так, подлая, грязная бы вышла ветошка, но ветошка-то эта была бы не простая, ветошка эта была бы с амбицией, ветошка-то эта была бы с одушевлением и чувствами, хотя бы и с безответной амбицией и с безответными чувствами и — далеко в грязных складках этой ветошки скрытыми, но все-таки с чувствами...