Marina Kashtanova, 27.11

Для Пушкина целое не подлежит разъятию – его стереоскопическое зрение видит всю форму, а с нею – и ее смысл. Научная же методология должна обязательно рассмотреть объект под микроскопом, а еще лучше разломить Целое на куски – с тем, чтобы попытаться уловить, связывавшую их в Единое, закономерность. Но гуманитарные понятия не камни на дороге, о которые можно споткнуться или разбить большой палец, – они не обозначают ничего существующего «предметно», в реальной отдельности, без «субъективности» человека, и потому их «разъятие на части» – в отличие от упёртости естествознания – априори никакой «новой связи» не выявляет и активность гуманитарии в этом смысле – это что-то из репертуара «плясок святого Витта», да еще и со скальпелем в руках – с явным «упасибожным» намерением посечь воздух на куски. Т. е., наукообразность гуманитарных отраслей – это не достижение современной строгой мысли, это ее порок.

Словесное обсуждение — прекрасное средство для выяснения всех трудных вопросов. Когда что-нибудь ставит меня в тупик (будь то в логике или в какой-нибудь иной области), я всегда обсуждаю возникшую трудность вслух, даже если я совершенно один. Уж себе-то всё можно объяснить так ясно и понятно! Кроме того, объясняя самим себе, люди проявляют удивительное терпение: никто никогда не выходит из себя и не сетует на собственную глупость!