Дмитрий Афанасьев, 06.02.1902

— Я не такая, как Руби — она всегда хотела быть охотницей. Даже будучи маленькой, она всегда говорила, что хотела бы быть как герои из тех книг: помогать людям, спасать положение — и ничего не брать взамен. Даже когда она не могла драться, она всегда знала, чего хочет. Потому она так упорно тренировалась, чтобы быть там, где она сейчас.
— Ну, она же всё ещё ребёнок.
— На пару лет младше тебя.
— Ну, мы все всё дети. Или, по крайней мере, были ими. Я имею ввиду — посмотрите, куда нас занесло! Посреди горячей точки, вооружённые до зубов...
— Такую жизнь мы выбрали сами.
— Это не жизнь, а работа. Да, у всех нас были романтические фантазии о жизни как охотниц. Но на деле — мы работаем, чтобы защищать людей. И чего бы мы ни хотели — всё это во вторую очередь.

Я так привыкла жить каждым из своих мужчин, что по своей преданности и собачьей верности, могла бы стать нуарной подружкой Чикагского мафиози. Жить полностью поглощённой одержимостью, поглощённой своим мужчиной это романтично, это очень чувственно, и как же будем больно потом. Потом, когда отношения дойдут до своей точки кипения, и терпеть друг друга станет невыносимо, ибо после хорошего секса начинается быт, за которым нет прочного взаимопониманием. Потом, когда он говорит тебе, что женат, а ты, как брошенный щенок остаешься сидеть на пустой улице под раскаты грома и этот чертов дождь. Потом, когда он тебя просто предает…предает, потому что стала не нужна. Предает, потому что это удобно для него. Предает, потому что врал, и никогда не любил тебя, глупую девочку с самым роскошным телом, что было в его постели.