Мария Ребрина, 14.10

Не знаю, почему так сложилось у меня, но помню, что мне всегда было нетрудно представить себе разные вещи. У меня хорошая зрительная память, и, решая какие-то практические проблемы обыденной жизни, я часто представляю себе это зрительно. При таких условиях, очевидно, вполне естественно, что зрение также выполняет для меня роль средства для выражения тех чувств и представлений, для которых у меня ещё не было нужных слов.

Европейская цивилизация погибнет от сострадательности. Как Греция — от софистов и Рим — от «паразитов» (прихлебатели за столом оптиматов). Механизм гибели европейской цивилизации будет заключаться в параличе против всякого зла, всякого негодяйства, всякого злодеяния: и в конце времен злодеи разорвут мир. Заметьте, что уже теперь теснится, осмеивается, пренебрежительно оскорбляется всё доброе, простое, спокойное, попросту добродетельное. <...> Так что, собственно (погибнет), не от сострадательности, а от лжесострадательности... В каком-то изломе этого... Цивилизации гибнут от извращения основных добродетелей, стержневых, «на роду написанных», на которых «всё тесто взошло»... В Греции это был ум, в Риме — volo, «господствую», и у христиан — любовь. «Гуманность» (общества и литературы) и есть ледяная любовь...