Ольга Быкодорова, 20.11

Во мне поднялась невероятная уверенность и, преисполненный решимостью, я подошёл к «своей» тумбочке и в самом дальнем углу нашёл небольшой футляр. Взяв его, я быстро зашагал в соседнюю комнату. Никки стояла возле окна и смотрела вдаль. Услышав моё приближение, она обернулась, и я, встав перед ней на одно колено, протянул к ней бархатный футляр. Открывая его, я проговорил:
— Никки Либерт, я прошу Вас стать моей женой.
На шёлковой подкладке лежало простое золотое колечко, я его хотел преподнести Никки на годовщину, которая состоится через пару дней. Но сейчас кольцо превратилось в помолвочное.
— Ты мне делаешь предложение в шесть утра, когда я в халате и не причесанная? — было заметно, что девушка полностью обескуражена.
— Это говорит о том, что я люблю тебя в естественном виде, а не только тогда, когда ты включаешь свои чары нимфы.
— Макс, я… — Никки посмотрела мне в глаза, затем на кольцо, а потом снова на меня. — Я… не…
Моя душа начала покрываться ледяной коркой – неужели я получу отказ?
— Я не… — продолжала томить девушка. — Не верю, что это происходит в действительности. Это как сон. И я, естественно, согласна!
Моё сердце пустилось в галоп. Мне хотелось вскочить и, схватить мою любимую, закружить, настолько был счастлив, но я сдержался.
— Я не хочу, чтобы ты считала, что это моё легкомысленное решение. Женитьба для меня — это обдуманное решение. Хоть я и озвучил своё предложение так внезапно, но всё это время думал об этом. Сейчас, так сказать, ты наблюдаешь завершение заданной аналитической операции. И для меня это так же серьёзно, как и принятие веры. Когда совершают таинство крещения, то по завершению него надевают на шею крест, напоминающий о крестном подвиге Христа, о долге христианина и заповеди Спасителя: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною». И мне хочется, чтобы ты, Никки, носила это кольцо до свадьбы на шее, примиряясь с тяжестью замужества. Если тебе будет некомфортно от него, то просто сними его. И дело с концом.
Либерт, ничего не говоря, расстегнула свою цепочку, сняла с него небольшой кулон и вместо него повесила кольцо.
— Кольцо всевластия, — я провёл пальцами по золотой грани. — Всевластия над твоим сердцем и душой.
— Ты так сладко умеешь говорить, Макс, — сказала Никки, проводя кончиком носа по моему. — Знаешь, — она подняла руку и большим пальцем провела по кольцу, которое было у нее на указательном, — его я приобрела в университете, не знаю почему, но оно мне понравилось. Как видишь, это кольцо самое обычное, но еще тогда я дала себе зарок, что преподнесу его своей единственной в жизни любви. Я считаю и чувствую, что это ты, Макс. Примешь ли ты от меня это кольцо Всевластия?
— Безусловно, — я потянулся к шее, но у меня не было цепочки. Такой чудесный момент грозил чуть померкнуть из-за такой мелочи. Посмотрев по сторонам, я заметил свои новые кроссовки и, подойдя к ним, вытащил один шнурок. Затем, вернувшись к своей любимой, я протянул его через кольцо и завязал концы за шеей. — Я скоро стану твоим законным бодрящим препаратом.
Наклонившись к Никки, я впился в неё страстным поцелуем.

В пирном сводчатом зале,
в креслах резьбы искусной
сидит фон Фогельвейде:
певец, поистине избранный.
В руках золотая арфа,
на ней зелёные птички,
на платье его тёмносинем
золоченые пчелки.
И, цвет христианских держав,
кругом благородные рыцари,
и подобно весенне-белым
цветам красоты нежнейшей,
замирая, внимают дамы,
сжав лилейно-тонкие руки.
Он проводит по чутким струнам:
понеслись белые кони.
Он проводит по светлым струнам:
расцвели красные розы.
Он проводит по робким струнам:
улыбнулись южные жёны.