Геннадий Жирков,

И все-таки есть некий потаенный смысл в том маниакальном упорстве, с коим человек цепляется за жизнь. Этакое мазохистское желание продлить агонию, балансируя меж двух миров, загробным и земным, стремление выкарабкаться с того света в абсолютно безнадежных ситуациях, когда шансы на спасение ничтожно малы, а чаще их попросту нет. Принято считать, что в такие минуты перед глазами проносятся самые яркие воспоминания, но на деле голова целиком забита липким, сковывающим рассудок страхом. Страхом смерти. Мысль о скорой кончине выдавливает из мозга все прочие, а вышедший из-под контроля организм, реагируя на бешеный выброс адреналина, предательски опорожняет кишечник.

Смешной мой друг, глупец мой дорогой,
На все вокруг взираешь ты с тоской. Я вижу, как страдаешь ты от боли,
Но ранил ты себя своей рукой. Мечтаешь о покое и о воле,
И сам же разрушаешь свой покой. Я так тебе сочувствую, тем боле,
Что на беду себе я сам такой.