Владимир Арумян, 28.10.1966

В этом видно различие между его любовью и моей: будь я на его месте, а он на моём, я, хоть сжигай меня самая лютая ненависть, никогда бы я не поднял на него руку. Ты смотришь недоверчиво? Да, никогда! Никогда не изгнал бы я его из её общества, пока ей хочется быть близ него. В тот час, когда он стал бы ей безразличен, я вырвал бы сердце из его груди и пил бы его кровь! Но до тех пор – если не веришь, ты не знаешь меня – до тех пор я дал бы разрезать себя на куски, но не тронул бы волоска на его голове!

Потеря наших дедушек и бабушек впервые заставляет нас понять, что жизнь — это серия прощаний.