Алена Батурина, 19.12.1977

Когда я родилась, папа и мама были в театре. Пришли, а я уже тут.

— Много не пей: завтра в дорогу. Нет покоя самоубийцам.
— А по-моему, очко в нашу пользу. Приятно. Уходим на мажорной ноте.
— Да уж. Ключевое слово — уходим.
— Ну, извини.
— Извини? Ха, ха... За что извиняешься? Извиняешься за то, что ты боролся за жизнь Донателло, но, когда дело доходит до тебя, ты просто сдаёшься? Или за то, что все эти годы, всю свою жизнь я равнялся на тебя, учился у тебя, копировал тебя? Я шёл за тобой в ад и обратно. Ты просишь прощения за то, что сейчас всё это ничего не значит?
— Кто так сказал?!
— Ты! Когда ты сказал мне, что я должен убить тебя. Когда ты сказал мне, что я должен выбросить всё, за что мы сражаемся. Выбросить веру! Выбросить семью! Мы — парни, которые спасают мир. Мы не можем это просто выбросить!
— Сэм, я испробовал всё. Всё! У меня на руках одна карта, и я её сыграю.
— Сегодня у тебя есть одна карта, но завтра мы найдём ещё одну! Но если ты сдашься сейчас, никакого завтра уже не будет! Ты говоришь мне, что не видишь другого выхода. Я тоже, Дин! Пока! Но то, что ты делаешь сейчас — это неправильно! Ты сдаёшься! Посмотри, что произошло сегодня. Донателло никогда не прекращал бороться, и поэтому мы смогли ему помочь... Я верю в нас, Дин. Я верю в нас!
— Эй, эй, эй!
— Почему ты тоже в нас не веришь?
— Хорошо, Сэм... Поехали домой.
— Что?
— Поехали домой. Может Билли ошиблась. Может быть... Но я верю в нас. Я верю во всех нас.