Ринат Хабибулин,

Жизнь становится проще, если в пути ты вступаешь в реку забвения.

– Что там нынче творится – дрянь, да в девятнадцатом при Симон Васильиче и не такое бывало, – сказала Хохленко. – А что, где-то лучше? Русская дурь да пьянство? Американское чванство и лицемерие? Европейское фарисейство? Азиатская жестокость?
– Это все люди, – сказал я.
– А мы лучше? – спросила ведьма. – Что наши, что ваши… Может, и пускай оно, а?
Я перевел взгляд на полуоткрытую дверь спальни, где лежали в своих кроватках дети. Свешивались из-под одеял ручки-ножки, валялись на полу носки и сандалеты.
– Они тоже виноваты? – спросил я. – Им тоже умирать?
– Всем когда-то умирать, – ответила ведьма. – Они, может, и не виноваты, но это пока… Все рано или поздно будет… Сто лет назад я бы парочку из них точно в поросят превратила, от греха подальше.