Анастасия Матова, 21.11

Надежда была бы величайшей из сил человеческой души, если бы не существовало отчаяния.

— Скажи, Край, как ты завербовал меня в эррорсты?
— Томми сказал, что ты однажды пришла в его бар — неприкаянная душа посреди целого океана сожалений. Сказал, будто сразу понял, что тебе суждено стать одной из нас. Но разве можно нынче доверять его памяти?
— Иногда мне кажется, что ты больше поэт, чем борец за свободу.
— Может быть, в другом мире так бы и было.