Lusine Garanyan, 06.07

Счаст­лив тот, кто, при­сут­ст­вуя лишь в мыс­лях дру­го­го, испра­вит его! Счаст­лив и тот, кто может так чтить дру­го­го, что даже память о нём слу­жит образ­цом для совер­шен­ствования! Кто может так чтить дру­го­го, тот сам вско­ре вну­шит почте­ние. <...> Выбе­ри того, чья жизнь и речь, и даже лицо, в кото­ром отра­жа­ет­ся душа, тебе при­ят­ны; и пусть он всегда будет у тебя перед гла­за­ми, либо как хра­ни­тель, либо как при­мер. Нам нужен, я повто­ряю, кто-нибудь, по чье­му образ­цу скла­ды­вал­ся бы наш нрав. Ведь кри­во про­ведённую чер­ту испра­вишь толь­ко по линей­ке.

Прежде, чем написать хорошую книгу, приходится начинать с плохих. Будет что сказать, будет и книга.
Написать книгу — это как если вы ходили одним и тем же маршрутом на работу и домой, и вдруг решились изучить свой город, пройдя ранее неизвестными улицами. Какому же читателю захочется следовать словам авторам, который скудно знает свой собственный «город».