Данил Никитенко, 03.01.1997

Осень — ось рассудка накренилась,
в восемь в тебе станут падать листья,
этот вечер выдастся прохладным,
выдаст тайны питерских парадных:
как мужчина с северной закалкой
подносил бессильно зажигалку
к черноте усталого лица,
как летела с губ его пыльца,
превращаясь в птицу на лету
стихо-журавлиности минут.
Осень бросит в кривь дороги лужи,
мир зеркальным станет. Станет нужно
что-то понимать по отраженьям,
чтобы не остаться снова прежним.
Чтобы в темной питерской парадной,
щелкая упрямо зажигалкой,
вечер зажигая, как торшер -
сжечь все листья на своей душе.

— Сеньор Дуноф, результаты экзамена стипендиатов.
— Спасибо. Мне не терпится посмотреть, какие оценки у Франциско Бланко. Он поднимет наш престиж на спортивной арене. Он бегает, как леопард, прыгает, как кенгуру... и учится, как последний осел. Двоечник!