Станислав Дроздович, 18.05.1990

Вот так послушаешь, я только и делаю, как приказываю определённым лицам завоевать, ограбить, замучить до смерти остальных людей, других же дел у меня в принципе нет. Да-да, по мнению крестоносцев, именно я велел вырезать тысячи жителей Константинополя, каковые хоть и христиане, но православные, а значит, схизматики и еретики. Я не являлся пред светлые очи рыцарей, но они вот интуитивно догадались о моих желаниях: срочно хочу кровавую баню, прям хлебом не корми. Аналогично, персонально я приказал сжигать на кострах еретиков в Испании и Нидерландах, спалить протопопа Аввакума в Пустозёрске, равно как и прочих старообрядцев. Я, и никто другой (по мнению святейшей инквизиции), жёстко настаивал, чтобы «псы Господни» пытали богачей во имя короля, убеждая признаться в поклонении Сатане, дабы затем конфисковать имущество купцов. Само собой, я требовал отрезать язык богохульникам за вольное или невольное оскорбление своего имени. Меня страшно занимает, они и в самом деле в это верили? Интересно, как у человечества получается уживаться с двумя теориями: с одной стороны, бог есть любовь и сюси-пуси, а с другой — пусть немедленно сдохнут все, кому он хоть на грамм не нравится. Скажем, взять постоянные проблемы с евреями. «Они распяли Иисуса». У-у-у, а-а-а. Библию не судьба почитать? Вообще-то, к кресту меня прибивали конкретно легионеры кесаря Тиберия, а копьё под ребро вонзил римлянин Лонгин — но это ненужные и довольно скучные детали. Никто не выйдет на площадь и не разорвёт на груди рубашку с воплем: «Бей римлян, спасай Россию!» Об антиитальянских погромах я в жизни своей не слыхал. Любопытно, да?

Ах, осени туман — он не проходит,
Стоит недвижно, а в душе,
Где нет и проблеска,
Все замерло в тоске,
И даже небо дум — не хмурится в заботе.