Елена Лактюшина, 18.08

В одной одежде была полная перемена: все платье было другое, сшитое в Москве и хорошим портным. Но и в платье был недостаток: слишком уж сшито было по моде (как и всегда шьют добросовестные, но не очень талантливые портные) и сверх того на человека, нисколько этим не интересующегося. Так что, при внимательном взгляде на князя, слишком большой охотник посмеяться, может быть, и нашел бы, чему улыбнуться. Но мало ли от чего бывает смешно?

— Есть кто-нибудь, кем вы дорожите?
— Моя дочь.
— У меня был дорогой мне человек. Моя девушка, Дженни. Мы хотели пожениться, завести когда-нибудь детей... Но после столкновения с волной из ускорителя частиц моим мечтам пришёл конец. Знаете, иногда я вижу её на улице. Она меня не узнаёт. Да и чего бы ей? Я ей в отцы гожусь... Вы лишили меня её.
— Гриффин, замолчи уже! Дай сосредоточиться.
— Очнись, Уэллс! Из-за тебя весь город в дерьме! Тут было тихо, обычно... Но явился ты со своим самомнением, разговорами о науке и изменении будущего... Ты и секунды не думал о том, что твой ускоритель сделает с другими! Ты думал лишь о том, что получишь сам!
— Хватит! Хватит...
— Надеюсь, оно того стоило, док.