Екатерина Бубкина, 17.05.1988

не указано

агрогородок Носовичи

скрыт или не указан

скрыт или не указан

скрыт или не указан

скрыт или не указан

скрыт или не указан

осваиваю методы стилизации

«я пошел от понятий, которые замыкали… Язык не оправдал моих надежд…, выражалось нечто иное, не то, что я переживал, ибо то, что переживалось в определенный момент, было непринужденностью… Язык отступает, ибо язык образован из предложений, выступающих от имени идентичностей». Тем самым Батай постулирует «открытость существования» в отличие от «замкнутого существования», предполагающего «понятийный язык» и основанного на задаваемых им идентичностях. Строго говоря, «понятийный язык» задает идентичность существования с бытием, тем самым деформируя бытие как «убегающее от всякого существования». В этой связи «мы вынуждены… раскрыть понятия по ту сторону их самих». Это становится очевидным в системе отсчета так называемых «суверенных моментов» (смех, хмель, эрос, жертва), в точечном континууме которых «безмерная расточительность, бессмысленная, бесполезная, бесцельная растрата» («прерывность») становится «мотивом бунта» против организованного в конкретной форме («устроенного и эксплуатируемого») существования — «во имя бытия» как неидентифицируемого такового. Эти «суверенные моменты» есть «симулякр прерывности», а потому не могут быть выражены в «понятийном языке» без тотально деструктурирующей потери смысла, ибо опыт «суверенных моментов» меняет субъекта, реализующего себя в этом опыте, отчуждая его идентичность и высвобождая тем самым его к подлинному бытию. В этой системе отсчета симулякр упраздняет возможность самой мысли о какой бы то ни было идентичности. Усилие Батая в сфере поиска адекватного (или, по крайней мере, недоформирующего языка) для передачи «суверенного опыта» оценено Кожевым как «злой Дух постоянного искушения дискурсивного отказа от дискурса, то есть от дискурса, который по необходимости замыкается в себе, чтобы удержать себя в истине». По формулировке Клоссовского, «там, где язык уступает безмолвию, — там же понятие уступает симулякру». Избавленный от всех понятий как содержащих интенцию на идентификацию своего значения с действительностью, язык упраздняет «себя вместе с идентичностями», в то время как субъект, «изрекая» пережитой опыт, «в тот самый миг, когда он выговаривает его, избавляется от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам». Таким образом, «симулякр не совсем псевдопонятие: последнее еще могло бы стать точкой опоры, поскольку может быть изобличено как ложное. Симулякр образует знак мгновенного состояния и не может ни установить обмена между умами, ни позволить перехода одной мысли в другую». В этом отношении симулякр не может, подобно понятию, заложить основу пониманию, но может спровоцировать «сообщничество»: «Симулякр пробуждает в том, кто испытывает его, особое движение, которое, того и гляди, исчезнет» (Клоссовский)

скрыта или не указана

скрыты или не указаны

скрыты или не указаны

скрыты или не указаны

скрыты или не указаны

норм не шайба

скрыты или не указаны

путешествие

скрыто или не указано

скрыто или не указано

скрыто или не указано

скрыто или не указано