Макс Лапунов, 18.02

— Вся старая музыка так или иначе — отражение какой-никакой, а гармонии. Но разве мир — гармония? Разве жизнь — гармония? Ах, Володя, не криви губы. Уволь! Где уж тут гармония. Лев терзает лань, жирные злаки растут на братских могилах, женщина торгует телом, пьяная рука калечит ребенка, альтист Чехонин лижет штиблеты главному дирижеру, чтобы именно он, а не ты, Данилов, поехал на гастроли в Италию! Гармония!
— Но, может быть, Чехонин и поступает так,  — сказал Данилов,  — в поисках гармонии. Хотя бы для себя.

Шибальба не угадал. Ведь Маноло не боялся корриды. В тот миг Маноло одолел свой самый большой страх – быть самим собой.