Екатерина Сермягина, 28.09.1989

Повесили мысли мои,
утопили мой вздох,
расстреляли мое беспокойство.
И вот, задумчивый, словно рассвет,
я смотрю сквозь кровавые стекла окна
и сквозь веки мои, что дрожат, как роса.
Меня преследуют, словно богатство,
сокрытое в трюме, и псы мою тень разрывают.
Ничего у меня не осталось:
гвоздями прибили к дверям мою кожу,
камнями мои позвонки раздробили.
Затравлен я! Комната эта — мой склеп,
Здесь последняя на пол слеза упадет,
на обоях останется след от ногтей.

Как-то раз в поэтический клуб «Верлибр» пришла стриптизерша. Ей было мало мужчин на остановках, в автобусах, или где еще таковые гнездятся. Она явилась, чтобы забрать душу руководителя клуба О. Петрова. Пришла в гражданском, то есть в брюках. Но эти их штаны, они же совершенно не скрывают поэтического таланта! Девушка прочла плохие стихи. Про усталость от лжи, о неброской ценности одиночества. Поэтессы новенькую раскритиковали. Рифма мужчина — скотина, видите ли, не очень. На самом деле, конечно, дело в зависти. Уходя, девушка так стучала каблуками, что руководитель О. Петров побежал ее утешить и не вернулся.