Виктор Лемегов, 26.12

—  Мортифор Лупус Карнификус.
—  ЧТО?!  — взревела мамаша.  — Какое отношение имеет к тебе эта лохматая скотина, второй после Драко в рейтинге моих врагов? Только не говори, что это ещё один твой брат!
—  Нет, мам.
—  Слава Эквилибриуму! Раз Драко нынче для меня неприкосновенны, война с Мортифором Лупусом Карнификусом — единственное, что осталось.
—  Мам, он мой муж.

И потом, когда появилась возможность вернуться в свои квартиры и забрать некоторые вещи, подвергаемые жесткому дозиметрическому контролю, люди, словно прозрев, бросались не к «престижным» коврам (ворс ковров «набрал» очень много радиации), не к хрусталю, а к тем вещам, что составляли духовную ценность: к фотографиям близких, любимым книгам, старым письмам, каким-то смешным, но памятным безделушкам — к тому, что составляет глубоко личный и очень хрупкий мир человека, живущего не только настоящим, но прошлым и будущим.