Антон Николаев,

Ах, он любил, как в наши лета
Уже не любят; как одна
...
Ни охлаждающая даль,
Ни долгие лета рузлуки,
Ни музам данные красы,
Ни шум веселий, ни науки
Души не изменили в нём,
Согретой девственным огнем.

Мне 27 лет, дорогой друг. Пора жить, т. е. познать счастье. Ты говоришь мне, что оно не может быть вечным: хороша новость! Не личное мое счастье заботит меня, могу ли я возле нее не быть счастливейшим из людей, — но я содрогаюсь при мысли, что не смогу сделать ее столь счастливой, как мне хотелось бы.