Серёга Иззатов,

Панчо Вилья — это буду я.
На моем коне, таком буланом,
чувствую себя сейчас
болваном, потому что предали меня.
<...>
Я не стал Христом. Я слишком груб.
Но не стал Иудою — не сдался, и, как
высший орден государства, мне
ввинтили пулю — прямо в грудь.

– Добродетельные люди такие странные, – Рокэ задумчиво посмотрел на Вейзеля, – не поймешь, почему вы верны своим женам, то ли вы их любите, то ли Создателя боитесь.
– Герцог, – Вейзель все еще сдерживался, – не кощунствуйте!
– Не ершитесь, Курт, я и впрямь не понимаю, зачем в отношения двоих впутывать третьего, да еще без его согласия.