Иван Александрович, 26.01

Но бессмертья я смертью своей не куплю,
И для песен я звонкие песни люблю.
И безумью ничтожных мечтаний моих
Не изменит мой жгучий, мой женственный стих.

— Бел-сэмпай, а не могли бы вы идти впереди?... Вы во мне уже дырку своим маньячным взглядом просверлили.
— Ни за что. Я решаю, что мне вскрыть сначала: твой мозг или сердце. Так что сиди тихо.
— Господи, какой же вы маньяк. Жалкое оправдание для живого существа. Может вы и благородный, но всего лишь павший принц.
— Кого ты тут павшим назвал?! [метает во Франа ножи; они попадают тому в спину]
— Ааааа... меня проткнули. Пожалуюсь на вас длинноволосому придурку-капитану. И он даст мне разрешение убить сэмпая.
— Эй. Ты вообще-то должен был упасть, когда я тебя проткнул. Разве у тебя из спины ничего не торчит?
— Ну, я тут подумал, наверное из-за Вас-то и преследовали на родине. Вы не могли вернутся домой, потому что Ваша семья Вас ненавидит, и из-за этого присоединились к Варии.
— Идиот, даже рядом не стояло! Правда в том, что я всех их убил! [метает еще пару ножей — они снова попадают в цель]
— Сэмпай... А не могли бы вы перестать швыряться в меня ножами?... [со скукой в голосе]