Жека Курочкин, 29.07.1993

Мой дорогой, мой родной, мой самый лучший мужчина, папа. Я снова пишу тебе свои исповедальные строки. Прости меня, что я так откровенна с тобой, но я решила, что Франция однажды заговорит мое имя. Знаешь, а ведь я беременна и это странно. Не знаю, что должна чувствовать женщина, когда внутри нее жизнь. Что чувствовала мама? Хотя, откуда ты можешь знать. Каждый день я хожу в церковь, и прошу у Бога смелости, решимости. Ты знал, что свита Наполеона Второго презирает его, как бродячую собаку презирают императорские псы? Знаешь, папа, сейчас так много изменилось: и нравы, и понятие морали, и только те, кто так свято чтит старину, помогают мне. Надеюсь, что мы однажды встретимся вновь.

Детство подобно опьянению: все помнят, что ты делал, кроме тебя самого.