Кирилл Якимчук, 21.12

Легкие стали такими большими и тяжелыми, что не умещаются в груди. Болят. Требуют дышать. Тобой. Ладони будто светом пронизаны. Требуют касаться. Тебя. Отдавать тепло. Любить. Чисто. Так, чтобы взахлёб, так, чтобы камнем идти на дно, бесстрашно, умирать тысячу раз от этого обилия чувств, и там, в темных лабиринтах морских глубин, воскреснуть, вынырнуть, жадно глотая твой воздух. Жить. И сердце бьется словно внутри него сконцентрировалась энергия звезд целой галактики. А ты сидишь рядом, совсем близко. Глазами своими смотришь в недоумении, ощущая как пространство раскаляется до неведомых науке температур, и по венам твоим уже не кровь, а лава. И в сравнении с тобой солнце меркнет. А когда приходит ночь, луна смотрит на нас с небес ласково, тихо, будто боясь спугнуть, улыбается, зная наперед, что да. Что случилось. С первой встречи наших взглядов. И не избежать этого, не преодолеть. Так было определено древними заклинаниями, эта музыка написана на нашей коже и исполнена струнами диких ветров. Любовь необходима, как кислород. И ты теперь будешь дышать. Всегда. Луна обещает на все жизни вперед.

Ну что, братцы? Надо обмыть ордена, как положено? <...> Ну за то, что живые мы! За то, что наши немцев жеманули! За то, что чёрта лысого им вышло! За Победу, братцы!