Никита Гапонов, 09.01.1998

На смену одному человеку приходит другой человек: таков вечный круговорот жизни. Но знаете, несмотря на все эти сказки, я не верю, что пустоту, оставленную одним человеком и якобы заменённую другим, можно когда-то забыть. Если это было серьёзно – ты всегда будешь помнить, хотя время лечит. Нет, оно не лечит. Забудьте. Оно залечивает раны, но шрамы от глубоких порезов остаются навсегда. Таков закон жизни, а она вообще сложная штука.

На опушке Волчьего Леса Бран повернулся в корзине, чтобы еще раз взглянуть на замок, где прожил всю свою жизнь. Дым еще поднимался в серое небо, но не в большем количестве, чем шел бы из труб Винтерфелла в холодный осенний день. Амбразуры кое где почернели от копоти, там и сям зияли прогалы на месте обвалившихся зубцов, но издали ущерб казался не таким уж большим. За стенами, как много веков подряд, торчали верхушки зданий и башен — кто бы подумал, что замок разграблен и сожжен? «Камень крепок, — сказал себе Бран, — корни деревьев уходят глубоко, а под землей сидят Короли Зимы на своих тронах. Пока они существуют, существует и Винтерфелл. Он не умер, он просто сломан, как я, — я ведь тоже жив».