Елена Мамедова, 04.03

Лев Толстой говорит, что нелюбившая и нелюбимая женщина возбуждает в нем жалость, но, право, еще большую жалость возбудит женщина, увлекшаяся страстно до самозабвения, особенно когда ее страсть не будет взаимна. Припоминаю себя: каким я был отвратительным, гадким под игом страсти — гнусное животное. Слава богу, что все это прошло, и вот уже два года, как я совсем спокоен и даже не желаю повторений; а прежде я бы тосковал без этого пьянства, без этой дури.