Никита Щербаков, 06.10

Самое трудное в этом мире – слышать и видеть. Мы не желаем видеть. Вы думаете, капиталист интересуется положительными сторонами коммунистической идеи? Или, может, коммунист хочет узнать о сильных сторонах капиталистического строя? Полагаете, богатый жаждет что-то знать о нищих? Мы не желаем видеть, поскольку зрячий может захотеть перемен. Мы не хотим смотреть. Если вы смотрите, вы теряете контроль над происходящим, теряете контроль над жизнью, которой вы только-только научились кое-как управлять... Вероятность того, что вы проснетесь, прямо пропорциональна количеству тех воспринятых вами истин, от которых вы не сбежали. Сколько новой информации вы можете воспринять? Сколько можете отринуть ценных и дорогих вашему сердцу вещей и не удрать? Насколько вы готовы мыслить в непривычных категориях?
Первым делом мы обычно пугаемся. Боимся мы отнюдь не нового. Того, чего не знаешь, бояться невозможно. Неведомое никому не может внушить страх. Люди боятся потерять известное. Вот чего страшится каждый из вас.

И молчание скомкает мысли навечно.
Я пока тут и борюсь, и борюсь,
Я клянусь, я вернусь.
Я вращаюсь как ось.
Меня бьёт судьба, она сведёт с ума,
Моя вина бездна, это бездна, без дна.
Мне ясна моя глубь,
Мне ясны мои бесы.
Весна в мою грудь мне оставит порезы.
Навязана суть,
Навязаны мысли.
Миром теней, что полмира загрызли.