Ирина Фролова, 26.07.1987

На третьем ходу выяснилось, что гроссмейстер играет восемнадцать испанских партий. В остальных двенадцати черные применили хотя и устаревшую, но довольно верную защиту Филидора. Если б Остап узнал, что он играет такие мудреные партии и сталкивается с такой испытанной защитой, он крайне бы удивился.

В последнее время у меня редко получалось вот так посидеть у окна, спокойно, без каких-то суматошных мыслей. В сущности, что еще нужно для счастья? Покой, красивый вид за окном и Лаки рядышком. Может, Миша прав? Может, мы, женщины, и правда все стремимся к тому, чтобы наше завтра было таким же тихим и спокойным, как вчера?
Что же мне тогда в Петербурге не сиделось? Исходя из этой логики, в Питере у меня должно было быть самое счастливое место на свете. На старой работе каждый день был похож на предыдущий. Отчего же вдруг так захотелось оттуда удрать?
Миша говорил об иллюзиях, но даже не заметил, что его представление о женщинах в целом и о Наташе в честности — само по себе является иллюзией. Точнее, заблуждением. Если бы женщины искали только тишины и покоя, разве стали бы они влюбляться в мужчин? Да ни за что.