Александр Кандыков, 04.07.1993

Как-то раз Франциск Ассизский сидел среди своих товарищей и, вздохнув, сказал:
— Едва ли во всём мире найдёшь монаха, который бы совершенно повиновался начальствующим над ним.
Удивившись, товарищи спросили его:
— Объясни нам, отче, каково совершенное и высшее послушание.
И он представил истинно повинующегося в виде мёртвого тела:
— Возьми бездыханное тело и положи его, куда захочешь; ты увидишь, оно не будет возражать, если его начнуть передвигать, не станет роптать, куда бы его ни положили, не возопит, если его унесут. Если ты положишь его на кафедру, оно будет смотреть не вверх, а вниз. Если поместить его в пурпур, оно будет казаться вдвойне бледным. Это — истинный повинующийся; тот, кто не рассуждает, почему его передвигают, не заботится о том, куда его помещают, не настаивает на перемещении. Возвышенный до какой-либо должности, он сохраняет привычное смирение. Чем более его почитают, тем более недостойным он считает себя.

Судьба вершится начисто, ее не перепишешь,
И не найти такую же средь тысячи из тысяч.