Владислав Наумов, 21.05.1998

Это так естественно, но я же против природы. Единственное, что у нас осталось настоящего, — это наши сны. И их природа никогда не сможет коснуться.

Ян уставился на меня в ответ. Его отрывистый смешок едва не содрал с меня кожу – затаенное горе звучало в этом смехе, такое старое и страшное, что меня замутило. Давняя боль, избавиться от которой мучительнее, чем терпеть. Которую носишь с собой, как реликвию, как нашейный крестик. Память, что впиталась в плоть и кость, проела насквозь – убить ее невозможно, не умерев самому.