Екатерина Плеханова, 26.08

Я родился в маленькой деревне. Я был еще совсем маленьким, когда на нее напали солдаты. Иностранные солдаты. Меня разлучили с родными, заставили говорить на чужом языке. С каждым моим новым назначением менялись мои хозяева, а вместе с этим и слова, которые они заставляли меня говорить. Слова — это что-то... особое. С каждой сменой языка менялся и я. Менялись мои мысли, личность, мои представления о добре и зле... Война изменила меня... и не только внешне. Слова могут убивать. Слова вторгались в меня, они проделывали во мне ходы, размножались во мне.

— Как она может теперь смотреть мне в глаза? Или просто стоять рядом со мной? Как она может cтерпеть это? Картина того, как я стреляю в ту женщину...
— Знаешь, я хотела сблизиться с тобой, потому что пыталась понять, что вы двое чувствовали друг к другу. Ты и Джемма. И теперь я понимаю.
— Да. Что мы чувствовали. В прошедшем времени. Потому что моему будущему с Джеммой конец. Это я тоже убил...
— Все хорошо.
— В моем сердце нет места для двоих. Ты значила все для меня.
— Знаю. Будучи преданной тебе так же, как во Фреймворке, я теперь лучше тебя понимаю. То, как сильно ты любишь.
— Понимаешь?
— Да, Леопольд. Теперь да. Это грустно, но... прекрасно. Словно боль, которая приносит удовольствие. Что бы это ни значило.
— Ты понимаешь, что моя любовь никогда не угаснет.
— Да. Бедняжка, ты романтик. И в твоем сердце есть место только для...
— ... Нее.
— Что?
— Что?
— Что значит «нее»?
— Э-э-э...