Меседо Атуева, 10.02.1985

— Ноша короля очень тяжела, брат, — разом перестав веселиться, сказала я, стоя на пороге палатки на подгибающихся ногах. — И удержать ее, не потеряв собственную душу, очень трудно. Ведь когда ты привыкаешь к этой ноше, то уже не замечаешь ее тяжести. Не видишь, как быстро она въедается в твою плоть и кровь, как ловко подменяет собой все, что было когда-то дорого; как постепенно стирает чувства, убивает жалость, избавляет от прежних слабостей. Да, ты становишься сильнее, жестче, напористей. Ты хорошо защищен подаренной ею броней равнодушия. Ты можешь смотреть на сухие отчеты и совсем не думать о том, что нарисованные там циферки — это чьи-то погасшие жизни. Но при этом власть убивает в тебе Человека. Того, каким ты был и каким уже, наверное, никогда не станешь. Поэтому нет… прости, не верю… и, наверное, уже не поверю никогда.

Она не хотела утром вставать вместе с ним. Для мужчины, пожалуй, это самое очевидное доказательство отторжения.