Владимир Ворожбитов,

Всё, что мы не можем многократно проверить и повторить, не может считаться фактом в строгом смысле этого слова. А другого смысла, кроме этого, у этого слова, увы, не существует. Мы лишь можем допускать, что, возможно, дело было «так» или примерно «так».
Любое событие, как крупное, так и мельчайшее, состоит из огромного множества слагаемых. Достаточно легкого искажения любого из них, смещения любого акцента, изменения порядка нюансов — и вся огромная картина обрушивается в «неточность». А из неточности есть одна дорога — в «нефакт», то есть в беллетристику, которая отличается от сочинений Саббатини или Дюма лишь занудством.
Реальное прошлое — это россыпи вероятностей, допущений, косвенных свидетельств, артефактов, клочки воспоминаний, обрывки догадок, наборы баек и двусмысленные документы. Эти россыпи огромны, но ни в какую цельную картину они обратно никогда не сложатся.

Женщины в проблемных браках часто пытаются разрешить свои проблемы через детей. Это может выражаться в предельно завышенных требованиях, жестоком отчуждении или удушающем контроле, но результат будет один и тот же: ребенок вырастет слишком зависимым от нее. <...> Мизогин видит свою мать обладающей властью обижать его, отбирать у него любовь, удушать его, заставлять чувствовать свою слабость или неспособность удовлетворить материны бездонные требования. Те же самые силы он приписывает своей партнерше.