Максим Полупанов, 02.04.1991

Куртки кожаные, джинсы рваные,
— Где, Катюха, ты пропадала, на,
— Я на лавочке с местным байкером
Обменялася рваной майкою.
Познакомилась, кстати, с мальчиком.
Вон на сцене он – барабанщик, на,
Я мозги ему долго парила.
— Мы же рокеры, мы с Урала, на.

Знаешь... Говорят, что мальчик не становится мужчиной, пока не похоронит своего отца. Мой папаша для меня мертв, с тех пор как кинул нас в мои двенадцать. Не помню, плакал ли я, но с тех пор я понял, что вынужден был повзрослеть. И мне всегда радостно видеть мальчика, который все еще может опереться на отцовское плечо, использовать отцовские связи, и у кого между ног яйца его Папашки, раз собственные так и не отрасли.